Как наказывать?

Протоиерей Антоний Волков,
настоятель храма в честь иконы Божией Матери «Казанская» в селе Богородское Воскресенского района Нижегородской области.

Я, бывает, срываюсь на детей, могу наорать. Потом приходится извиняться. Но это же не наказание, а просто распущенность. А наказывать — кто я такой, чтобы наказывать? Я не судья, не прокурор. Всегда стараюсь объяснить, усовестить, если знаю, что кто-то что-то натворил. Могу пригрозить, что если не исправится, то это в перспективе может кончиться проблемами с законом, тюрьмой, если не чем похуже. Но наказывать…

Я вообще не понимаю, как можно говорить о способах наказания своих собственных детей так, как будто речь идет о выборе продуктов питания. Правильнее говорить не о наказаниях, а о способах воздействия. У всех у нас имеются способы воздействия друг на друга. Но критерий тут один: если ты злишься, обижаешься на ребенка — значит, ты неправ, даже если формально произносишь правильные слова. Тут вообще очень тонкая грань: как научиться возмущаться, не обижаясь. А этому нужно учиться, потому что попросту невозможно всегда оставаться невозмутимым. Да и будь оно возможным, дети просто сядут на шею, видя, что их поведение никак не задевает отца. Однако, повышая голос, ты даешь своему собеседнику моральное право в каком-то случае повысить голос на себя.

Что же касается телесных наказаний, то я убежден, что рукоприкладство недопустимо в семье ни в каком случае. У меня пятеро детей, от девяти до двадцати трех лет, и как-то же обходился я без этого, и никакой катастрофы не случилось.

Протоиерей Константин Островский, благочинный церквей Красногорского округа Московской областной епархии, настоятель храма Успения Божией Матери (город Красногорск Московской области)

Наказывать детей — наш очевидный родительский долг. Вспомним, что слово «наказание» родственно слову «наказ», то есть наставление, научение. Так что, наказания необходимы.

Хотя бывают очень тяжелые ситуации, когда ребенок не терпит никакого наказания, подчиняется силе, но злится. Ро­дители от него требуют каких-то вещей очевидно правильных, а он в ответ никак не смиряется. Тяжелая проблема, из которой нет простого вы­хода, но Богу всё возможно.

Вот и нужно молиться, чтобы Он и нас, родителей, вразумил, как воспитывать детей, и детей не оставил вразумлением. Так Бог учит нас молиться, а то, пока гром не грянет, мужик не перекрестится. А, видя, что мы стремимся к благу детей, Бог найдет, как исправить наши ошибки.

Если же говорить о способах наказания, то не вижу ничего ужасного в умеренных телесных наказаниях. Ведь если для лечения ребенка нужно дать ему горькое лекарство или сделать укол, или даже операцию, мать, несмотря на плач и недовольство младенца, все-таки делает необходимое для его тела. Так же и в деле воспитания бывают необходимы телесные наказания, особенно когда дети маленькие, потому что они слова еще мало по­нимают, а через тело доходит. Когда дети входят в переходный возраст, телесные наказания становятся неуместными.

Но принципиально важно, чтобы любое наказание не было в злобе, то есть наказывать надо с любовью, с молитвой о спасении души ребенка. Не наказание грех, а жестокость. А жестокость, кстати, может проявляться и без всякого физического воздействия, и без грубых слов, и без повышения голоса. Ребенка одним молчанием можно довести до самоубийства.

Сейчас для многих, в том числе верующих людей становится прямо-таки аксиомой, что ребенка нельзя ни пальцем тронуть, ни отругать. Постоянно внушается, что любой строгий выговор или, тем более, шлепок наносит ребенку великую психическую травму. Как только человечество прожило всю свою многотысячелетнюю историю, несмотря на «ремни» и даже «розги»!

Внимание людей обращается на дилемму «бить или не бить», а на самом деле важна дилемма «любить или не любить». Истинный выбор — любить! И, если любящие родители в чем-то по немощи человеческой ошибутся, Бог найдет, как их поправить. А вот отсутствие любви ничем не компенсируешь, разве только сдать детей в интернат (элитный, чтобы совесть не мучила).

Протоиерей Алексий Уминский,
настоятель храма Святой Живоначальной Троицы в Хохлах (Москва)

Зачастую родители наказывают детей просто чтобы от них отвязаться. Это проще, чем искать другие способы воспитания. Умный родитель должен использовать любую ситуацию, чтобы она послужила на пользу детям. Даже ситуацию плохого поведения. Потому что дети не могут без плохого поведения. Оно, плохое поведение, само по себе не грех. Оно — причина для воспитания. Но воспитание — это не наказание. К сожалению, родители часто этого не понимают, потому что очень себя жалеют. Вместо того, чтобы жалеть своих детей.

Сталкиваясь с плохим поведением, родитель должен суметь взять себя в руки, отдышаться, остановиться и подумать: какой оптимальный выход можно найти из этой ситуации? Именно выход, а не способ наказания. Чтобы ситуация привела к научению ребенка (кстати, по-славянски слово наказание как раз и означает научение, а не причинение страданий).

Протоиерей Игорь Фомин,
настоятель храма святого благоверного князя Александра Невского (Москва)

Наказания необходимы, и об этом говорит нам Священное Писание — «Наставь юношу при начале пути его: он не уклонится от него, когда и состарится» (Прит. 22:6). Кто не наказывает, тот не любит свое чадо — «Наказывай сына своего, доколе есть надежда, и не возмущайся криком его» (Прит. 19:18).

Наказание должно восприниматься ребенком как естественное последствие проступка, и польза от него бывает в основном когда ребенок маленький, от трех до пяти лет. И, конечно, оно не должно быть жестоким, не должно быть унизительным. То есть нельзя наказывать при всех, а только наедине, нельзя наказывать в раздражении, в гневе. В более старшем возрасте толку от наказаний меньше. И здесь, если ребенок провинился, то в случившемся гораздо выше вина родителей: не предусмотрели, не подумали, не предвидели развития событий, поленились — вот ребенок и попал в неприятную ситуацию. Нам захотелось пообщаться с нашим четвероногим другом диванчиком, ребенок остался один, и его фантазии привели в какие-то дебри.

Что касается того, как наказывать, то в каждой семье уместно свое. Меня вот в жизни никогда не пороли, хотя я был вовсе не подарком для родителей — очень шустрым, активным. Мама могла поругать, еще как-то наказать, но не била. Она приводила меня к отцу: мол, поговори с ним. А отец со мной в таких ситуациях даже не разговаривал, просто смотрел строго — и для меня этого было достаточно. Был однажды случай, когда я остро осознал свою вину и сказал: папа, ну ты хоть выпори меня. А он ответил: зачем тебя пороть? Если дурак, это не поможет, а если умный, то и так уже все понял.

И еще: наказание нужно разделить со своим ребенком. Лишил его обеда — лиши себя двух. Поставил его в угол — тоже постой и почитай Покаянный канон. Когда я рукополагался во священники, духовник мне и другим «новоначальным» иереям говорил: все, что вы будете благословлять своим прихожанам, сами делайте в два раза больше. Благословили кого-то делать сто поклонов в день — значит, сами делайте двести. Благословили кого-то строго поститься по средам и пятницам — значит, добавляйте себе строгий пост и понедельник. Ты должен побывать в шкуре того, кого воспитываешь.

Протоиерей Евгений Соколов, 
настоятель домового храма святого праведного Иоанна Кронштадского при Северном (Арктическом) Федеральном университете (Архангельск)

Как наказывать, зависит от ребенка. Надо хорошо знать его сильные и слабые стороны, его пристрастия, вкусы. Если очень любит сладкое — лишить конфет. Можно отлучить от какой-то игрушки, какой-то прогулки, какого-то развлечения. Наказание может заключаться в нотации. Для меня в детстве самым тяжелым наказанием было, когда бабушка ругала за тройки по устным предметам. Она могла простить двойку за диктант или контрольную, но не терпела даже троек по устным предметам. Что, говорила она, трудно было посидеть и почитать? Получал я эту тройку, и начинался процесс воспитания: «Женечка, за что ты меня не любишь, что я тебе сделала, как я пойду на родительское собрание, как я буду смотреть в глаза учителю?» Для меня это было хуже любой порки.

Вообще, нужно воспитывать в детях страх Божий (выражение, смысл которого сейчас мало кто, увы, понимает). Страх Божий — это страх сделать больно другому человеку. Это не страх наказания, а страх сделать то, что неугодно Богу или нашим близким. Не потому, что получишь трепку, а потому, что тебе мучительна сама мысль, что причинишь им душевную боль. И я своих детей старался воспитывать именно на страхе Божием.

Протоиерей Максим Первозванский,
клирик московского храма Сорока мучеников Севастийских в Спасской слободе, главный редактор православного молодежного журнала «Наследник»

Решая, как наказать ребенка, нужно понимать очень важную вещь: степень вины ребенка это одно, а степень вашего гнева, раздражения, расстройства — это совсем другое, и эти вещи могут быть никак друг с другом не связаны. Например, ребенок разбил чашку. Если это обычная чашка, вы можете вообще этого не заметить, а если это чашка, которую государь Николай II подарил вашему прапрадедушке — вы расстроитесь страшным образом. Но при этом мера наказания в обоих случаях должна быть одинаковой, потому что для ребенка это всего лишь чашка. То есть наказание должно быть объективным. Необходимо разорвать эмоциональную связь между своим гневом, своим правом наказывать и собственно наказанием.

А уж какие могут быть наказания — тут все зависит от семьи, от особенностей ребенка, от его отношений с родителями. И, естественно, наказание должно быть соразмерным проступку.

Но тут вот еще что важно: родители порой потому так строго наказывают детей, что видят в их проступках свою вину, и гневаясь на ребенка, по сути дела гневаются на себя. При этом они исходят из ложного принципа, что абсолютно всё зависит от родителей, что любые детские косяки можно было бы предотвратить, будь они, родители, чуточку умнее, предусмотрительнее. Но это не так. Конечно, мы не должны пускать воспитание на самотек, но не должны и обольщаться, будто все можем. Напомню, что у Адама и Евы было два сына, и вполне возможно, что Каина они воспитывали лучше. По крайней мере, в Священном Писании нет ни малейшего намека на то, что Каина они воспитывали неправильно, а Авеля правильно. Поэтому что получится из наших детей, не на сто процентов зависит от того, как мы их воспитывали. Связь есть, но вовсе не линейная.

(Продолжение следует).

(0)