Нищий духом живет Подающим

И вот что думается про святыни: да, для нас святыни – не идол, у которого мы выпрашиваем счастья-здоровья. Святыня – часть тварного, Богозданного мира, через которую Бог волен посылать нам благодать . Недаром споры о мощах или о иконах были предметом серьезнейшего рассмотрения Церкви вплоть до уровня Вселенских соборов. Бог вочеловечился, и тварь начала свое преображение. Творение  по сути своей свято, хотя и испорчено грехом, и сама смерть побеждена Богом именно в человеческой плоти… А все случаи, когда в истории Бог подавал людям спасающую и преображающую  благодать через те или иные святыни, не поддаются исчислению, и Церковь свидетельствует о их подлинности.

Однако, когда я начинаю коллекционировать святыни, впадая тем самым в, казалось бы, такой несмертельный грех «мшелоимства» , я перестаю быть тем, кем был (если был, конечно): нищим духом.

Помните 13-й псалом : «Сказал безумец в сердце своем: “нет Бога”. Они развратились, совершили гнусные дела; нет делающего добро. Господь с небес призрел на сынов человеческих, чтобы видеть, есть ли разумеющий, ищущий Бога. Все уклонились, сделались равно непотребными; нет делающего добро, нет ни одного… Вы посмеялись над мыслью нищего, что Господь упование его». Здесь речь идет именно об иудейских «анавим» – нищих,  о тех , кто все свое существование, весь смысл своей жизни, все свое достояние полагал в ожидании Машиаха,  и ни в чем и ни в ком, кроме Бога и Помазанника Его, спасения для себя не находил. Причем спасения не только в «духовном» смысле, но и абсолютно во всех человеческих смыслах : только Бог и Помазанник Его, Им обещанный Израилю, Есть для меня и свет, и воздух, и вода, и хлеб, и одежда, и дом, и всё на свете.

В этом смысле нищий и бедняк – не совсем одно и то же. Бедняк хоть что-то, да имеет своё. Злой бедняк – завидует богатым, строит революционные планы, как бы у богатых всё отобрать и поделить «по справедливости»; добрый бедняк – вроде бы смирился и довольствуется тем малым, что имеет (про такого на ум приходят строки из стихотворения Бернса: «Кто честной бедностью своей гордится и все прочее…»).

Но в той мере, в какой и тот и другой сосредоточены на своем имуществе, строят планы, как пустить имущество в дело и как за счет него выжить, они далеки от Бога. Далеки,  если не в Нем Самом,  но в имуществе этом , а также в отношениях, традициях, законах, общественных и частных навыках, сложившихся вокруг имущества, полагают свое спасение. Сказать в сердце своем  «нет Бога» может не только сытый богач, но и голодный отчаявшийся бедняк.

Богач и бедняк существуют в одной и той же плоскости мира, в одной и той же системе ценностей. Насколько «богаты» были евреи, водимые Моисеем в пустыне? Помилуйте, бедные изгнанники, идут неведомо куда, и ни воды не хватает, ни еды! Но и среди них оказались те уроженцы «мира богачей», которые были способны сказать в сердце своем «нет Бога». Это те, кто пытался консервировать, сохранять про запас манну, чудесную пищу, посланную им Богом в пустыне. И это надеяние на манну и на свою житейскую смекалку, а не на Самого Бога, было вменено им в тяжкий грех…

Нищий духом, анавим, не только ничего своего не имеет, и не только живет исключительно подаянием, он живет Подающим.

Он знает, что на дар, на бескорыстное даяние, можно надеяться, но нельзя на него – рассчитывать. Он не строит планов, не старается выглядеть пожалостливее, чтоб «лучше подавали»:  он способен смотреть не только в руку Подающего, но и в Его глаза. У него отношения не только с подаваемым хлебом , но с Самим Подающим. И вот эта жизнь в бесконечном приятии вышеестественного дара способна породить в сердце нищего благодарность. К этой нищете и к этой евхаристической благодарности Богу призваны и мы, христиане, нищие духом по определению призвавшего нас Христа.

Фото: VK/Православие в Татарстане

Где взять эту нищету духовную, как стяжать ее? В двух строках не отвечу, это надо настойчиво спрашивать у Христа и святых Его. А вот как ее утратить, как потерять соленость, составляющую смысл соли… Вот тут, увы, скажу: можно в два счета. Например, нечувствительно даже для себя самого, шажок за шажком, подменив, поставив себе на место Бога – любую данную Им святыню, любой из данных Им даров или талантов, тем превратив дары в идола.

Именно потому христиане неудобны в мире богачей и бедняков, духовно чужие ему, именно потому от века им и гонимы, что они не от этого мира, не в его системе ценностей живут, они призваны к нищете духовной … И неудивительно, что иные такие «нищие» члены Церкви, утратившие Христову духовную нищету, скопившие себе   не только богатства материальные, которые видимы внешним глазом, но и ценности духовные, которыми «по праву гордятся», вызывают недоумение и оторопь у наблюдающих их «внешних», которые – да-да! – тоже иногда открывают Евангелие и что-то слышали про Заповеди Блаженств…

…Вот такие размышления вызвал простенький, вроде бы, вопрос про святыньки.(Окончание следует).

(2)