Вот очень точно подмечено. «Профессиональных » православных невозможно чему-то научить: они мнят, что уже всё познали.

//19 се, даю вам власть наступать на змей и скорпионов и на всю силу вражью, и ничто не повредит вам;
20 однако ж тому не радуйтесь, что духи вам повинуются, но радуйтесь тому, что имена ваши написаны на небесах.
21 В тот час возрадовался духом Иисус и сказал: славлю Тебя, Отче, Господи неба и земли, что Ты утаил сие от мудрых и разумных и открыл младенцам. Ей, Отче! Ибо таково было Твое благоволение.
Комментирует протоиерей Павел Великанов.
В словах Иисуса Христа, которые мы сейчас слушали, звучит искренний восторг и торжество: Он радуется тому, что апостолам открыта Самим Богом Отцом неистощимая сокровищница Духа — благодаря которому им теперь уже ничего не страшно!
Но слова, которые произносит Иисус в состоянии вдохновения, не могут не озадачить. Почему это Бог захотел «благоволить» младенцам — этим простым, некнижным рыбакам, мытарям — а вовсе не духовной элите, людям, которые всю жизнь посвятили собственно богомыслию? Какая здесь справедливость? Как можно доверять непрофессионалам? С чего это вдруг дилетанты и невежды в богословских вопросах становятся избранниками и любимцами? Чему тут вообще радоваться? Представьте себе такую ситуацию: приходит некий богатый меценат на специально организованную для него выставку-продажу, где представлены полотна именитых художников, которые годами трудились не покладая рук ради этой выставки. Меценат ходит туда-сюда, смотрит, ничего не говорит, все молчат. И тут вдруг он замечает где-то в углу молодого парнишку, школьника, который зашёл на выставку наброски людей поделать. Он подходит к нему — просит посмотреть альбом — и вдруг говорит: «Отлично! Вот именно это я и хотел приобрести в свою коллекцию! Покупаю!» — и вручает ему баснословную сумму денег — разворачивается и уходит прочь.
Но если меценату это как-то ещё можно простить — мало ли каких чудачеств у богатых людей не бывает! — то понять Бога в этой ситуации крайне сложно. Если только не одно обстоятельство. Попробую объяснить.
В своё время я был очень удивлён, когда узнал, что в иконописную школу при Московской духовной академии предпочитают брать молодых людей и девушек, у которых нет профессионального художественного образования. Мне это показалось очень странным. Но, пообщавшись с преподавателями, недоумение быстро разрешилось. Тот, кто уже успел сформироваться как художник, едва ли сможет радикальным образом изменить своё видение, свою манеру изображения — чтобы стать хорошим иконописцем. Ему или придётся ломать себя — или сквозь икону всё равно будут пробиваться его предыдущие навыки и подходы, которые скорее мешают и затрудняют, нежели чем помогаю в иконописании. Поэтому идеальный вариант — это когда есть начальное художественное образование и талант — но ещё нет устойчивых, застывших представлений и привычек. Такого студента можно научить всем тонкостям традиционного иконописания — и он будет радоваться каждому новому открытию, а не страдать от того, что большая часть его прежнего «багажа» оказалась ненужной.
Весь ужас ветхозаветного иудейского богословия заключался в том, что книжники и фарисеи поверили в безошибочность своих суждений о Боге. Живой, Сущий Бог оказался особо-то и не нужен: про Него книжникам уже и так было всё ясно. Им было приятно погружаться в высокомудрые рассуждения о том, какая заповедь более важная, какая — менее, где достаточное основание для развода, а где — нет — и так далее. Вторичные, служебные вопросы, словно пена, раздулись — и заполнили собой всё пространство, скрывая реальный опыт Богообщения. И в какой-то момент Господь Бог понял, что им и без Него достаточно хорошо: есть ли Он среди них, или же уже покинул — особо никого и не беспокоило. И в такой ситуации Бог избирает «младенцев» — людей с чистым, незамутнённым человеческими интерпретациями умом — и делает именно их проповедниками Своей воли, свидетелями Воскресения Христа и глашатаями Нового Завета человечества с Творцом. А книжники и фарисеи, уверенные в непоколебимости своих «профессиональных» отношений с Богом, остались ни с чем.
Как же важно и нам, христианам, почаще задавать себе вопрос: а где свидетельства того, что Бог — не какая-то абстракция в моём сознании, а Тот, к Кому жаждет душа, о ком изумляется ум, Кому радуется сердце? И если мы честно ответим сами себе — увы, нет! — значит, пришла пора отложить молитвослов, «выгрузиться» из привычных религиозных обрядов, и отправляться на поиски Живого Бога!//

(0)