ПОТРЕБНОСТЬ И СТРАСТЬ (Часть2).

Душа как источник страстей

Но страсть коренится не только в телесных влечениях. «Так, – замечает преподобный Иоанн Кассиан Римлянин, – расположение к гневу сродно влечению бессловесных, но возрастает в союзе с помыслами». То же говорится и о других страстях.

То есть страстность по грехопадении поразила не только тело, но и душу человека, так что страсти хотя и не естественны душе, но берут начало в естественных способностях человека. «По естеству, например, мы имеем семя для чадородия, а мы употребляем оное на беззаконное сладострастие. По естеству есть в нас и гнев на древнего оного змия, а мы употребляем оный против ближнего. Нам дана ревность для того, чтобы мы ревновали добродетелям, а мы ревнуем порокам. От естества есть в душе желание славы, но только горней. Естественно и гордиться, но над одними бесами. Подобным образом естественно душе и радоваться, но о Господе и о благих деяниях ближнего. Получили мы и памятозлобие, но только на врагов души нашей. По естеству желаем мы пищи, но для того, чтобы поддержать жизнь, а не для сластолюбия». Отсюда – вывод, «что мы сами природные свойства к добру превратили в страсти».

Из приведенной цитаты преподобного Иоанна Лествичника видно, что страсти свойственны душе не меньше, чем телу. Более того, преподобный Симеон Новый Богослов замечает, что превышения потребностей тела ищет именно душа, а не тело: «Но тело само по себе не имеет ни воли, ни произволения и, сказать правду, не имеет ни даже движения, разве, может быть, назовет кто движением естественное течение тела к концу или тлению, каковое движение бессловесно, а если бессловесно, то, конечно, и безгрешно и пред Богом невиновно… Похоти же плотской, брачного или безбрачного смешения, сластей, гортанобесия, чревоугодия, многоспанья, леностного бездействия, щегольства и многого другого подобного не тело ищет… но ищет этого душа посредством тела, приятным то себе находя, и услаждается тем, так как тесно соединена с этою перстию, то есть телом».

Расстройство внутреннего состава падшего человека

Причину страстей душевных и телесных можно определить согласно святому Симеону словом «изменчивость»: «Тело, сложенное из четырех стихий, по необходимости страдает от излишества или оскудения какой-либо из них сверх меры», душа же «заболевает… и страдает» «от изменения ее помыслов и стремлений, когда, будучи умною силою, устремляется она к бессловесным пожеланиям и неразумному гневу».

Эта страстность души есть следствие расстройства ее внутреннего состава по грехопадении Адама: «По причине преступления Адамова расстроились силы естества человеческого, то есть ум, желание, чувство. Почему может он умствовать, но умствует неправо; может желать, но желаниями неразумными; может являть ретивость (– гнев, раздражение, рвение), но безсмысленно. От сего мысли и помышления его, то, как он о чем думает и как что представляет, и то, что и как чувствует, все это криво и ошибочно».

Добродетель – посредине крайностей

Есть такое выражение: «Неверующий человек как пьяный на лошади. Если его поддержишь с одной стороны, он упадет в другую». Этот образ вполне применим и к состоянию человека после грехопадения. Согласно святым отцам, добродетель находится посредине крайностей, к которым склонен человек, подверженный страстям. Поэтому отцы называют путь к стяжанию добродетелей царским, или срединным, путем, утверждая, что «умеренному деланию цены нет».

Вот как, к примеру, обозначает преподобный Петр Дамаскин душевное расположение четырех главных добродетелей – мудрости, целомудрия, мужества и правды: «Каждая из них находится между двух страстей (сущих) вне естества. Мудрость – выше чрезмерного мудрствования и ниже неразумия. Целомудрие – выше окаменения (сердца) и ниже невоздержанности. Мужество – выше дерзости и ниже боязливости. Правда – выше недостаточности и ниже излишества».(Окончание следует).

(1)

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *