СКРИПКА ГРЕШНИКА

Видеть свои грехи — необходимое условие нормальной духовной жизни христианина. Но, если кто-то думает, будто это легкое и необременительное дело, он глубоко ошибается. Самый подходящий инструмент для того, чтобы убедиться в этом — заповеди Евангелия. По сути своей они являются не чем иным, как свойствами духовно-здорового человека. Попробуй жить по ним хотя бы один день, внимательно наблюдая за движениями своей души, и сразу же станет понятно, соответствуешь ты этой норме или не очень.

Попробуй не обижаться, когда тебе говорят гадости. Не поддаваться на лесть. Не гордиться, когда тебя хвалят. Не завидовать. Не смотреть с вожделением на людей другого пола. Попытайся ни с кем не спорить, не доказывать свое, просто и доброжелательно принимая каждого человека. Попробуй за этот «контрольный» день не сказать ни одного плохого слова. Ни разу не подумать о ком-нибудь плохо.

Результат будет весьма показательным. Наше поврежденное грехом естество сразу же начнет топорщиться, сопротивляться и попытается любым способом улизнуть от исполнения заповедей, даже когда мы вполне осознанно решили по ним жить. Вот тут-то у человека и открывается дар видения своих грехов. Лишь на сияющем фоне заповедей Евангелия становятся видны пятна греховной черноты, которые, словно кариес, разъедают душу человека.

«Умеете ли вы играть на скрипке?» — «Не знаю, ни разу не пробовал».

Недалекий персонаж этой шутки блестяще вывел формулу, объясняющую, почему мы не видим своих грехов. Грех — это нарушение заповеди. Но чтобы увидеть нарушение, нужно как минимум попробовать исполнить саму заповедь. Ни разу не бравший в руки скрипку чудак не видит, что он абсолютно не умеет на ней играть. Не старающийся жить по заповедям — не видит своих грехов.

Человеку свойственно фантазировать на различные темы. В мечтах можно считать себя крутым бойцом, талантливым артистом, гениальным художником. Или, например, — христианином. Не так уж важно, кем мы сами себя считаем. Подлинное наше содержание выявляется лишь в реальных делах. Боец — покажи себя в спарринге, артист — добро пожаловать на сцену, художник — вот тебе кисть, холст. И сразу же станет понятно, кто есть кто.

Не в том ли корень проблемы, что и христианство наше зачастую оказывается таким вот «чисто теоретическим», существующим исключительно внутри наших представлений о самих себе? И никак (ну, или почти никак) не выраженным в нашей деятельности. Христианские реальные дела — это исполнение заповедей. Которые, к слову сказать, тоже — дар Божий людям. Лишь приняв заповеди, решившись жить по ним всерьез, можно получить и другой удивительный дар — видение своих грехов. А чтобы яснее было, с чего именно здесь следует начинать, вот прекрасное практическое наставление святителя Игнатия (Брянчанинова):

«Кто отказался от осуждения ближних, помысел того, естественно, начинает видеть грехи и немощи свои, которых не видел в то время, как занимался осуждением ближних».

(1)

КАК ОЧИСТИТЬ СОВЕСТЬ?

В апостольском чтении пятой Недели Великого поста мы слышим такие слова: «…Кровь Христа, Который Духом Святым принес Себя непорочного Богу, очистит совесть нашу от мертвых дел, для служения Богу живому и истинному!» (Евр. 9:14).

Апостол Павел говорит о совести… При всяком упоминании о таком предмете, как совесть, самому честному человеку станет немного не по себе. Кто из нас не чувствует вины перед самым неподкупным судьей – совестью? Кто мог бы сказать так, как Павел однажды ответил фарисеям: «Я всею доброю совестью жил пред Богом до сего дня» (Деян. 23:1). Да и сам апостол в этой фразе наверняка не хотел сообщить о своей безгрешности. В данном случае он скорее подразумевал исполнение Моисеева закона, чем внутреннюю чистоту души.

«Грехопадения кто разумеет? От тайных моих очисти мя» (Пс. 18:13), – вопил Давид к Творцу, свидетельствуя этими словами глубочайшую зараженность человеческой души, а значит и некоторую нечистоту совести даже и у праведных людей. Кто может прожить жизнь, ни разу не согрешив? Чьи уста никогда не произнесли гнилого слова? Чьи глаза ни разу не посмотрели туда, куда нельзя было смотреть? Кто сохранил уши от сплетен и клеветы? В каком сердце не рождались помыслы злобы, мести, осуждения?

Все это «богатство» хранит наша совесть. Память забудет, а она запомнит. Ум скажет: ерунда, так все делают. А совесть ответит: дрянь ты, брат, перед Богом и перед людьми. Она как губка, которая после уборки грязной квартиры продолжает хранить смытую грязь в себе.

Как же можно очистить совесть? Например, по пытаться адекватно возмещать свои бывшие беззакония, заменяя прежние грехи соответствующими добродетелями. Блудил? Стань целомудренным. Пил? Полюби трезвость. Объедался? Облобызай пост. Воровал? Подай милостыню.

Однако далеко не всегда можно таким образом очистить свою совесть. Бывают необратимые поступки, и бывают неисправимые слова. Невозможно адекватно исправить, например, грех убийства – человека не вернешь. Не всегда получится вновь соединить разрушенную когда-то семью. Далеко не у всех людей, обиженных нами, мы сегодня можем попросить прощения. Река времени безвозвратно унесла не только бесчисленное множество наших преступлений, но и многих из тех, перед кем мы виноваты.

Поэтому такой способ очищения совести хорош, но действует не всегда. Изменчивость жизни и убийственность греха не дают ему быть универсальным.

Есть еще вариант «разобраться с совестью», очень популярный сегодня – визит к психологу. Представитель этой профессии в наше время все больше и больше занимается той функцией, которую раньше всегда выполнял священник – работой с человеческой душой. Да только современный психолог вряд ли скажет нам, что совесть – это Vox Dei, голос Божий в человеке. Скорее он объяснит, что она бывает авторитарная – навязанная воспитательными институтами, такими как Церковь, семья, традиция, и гуманитарная – независимая реакция личности, голос нашего «подлинного Я». И, конечно же, нас призовут слушаться гуманитарной совести, «быть собой», делать что нравится и «не заморачиваться».

Сегодня люди воспринимают совесть как проблему – она всем мешает, от нее буквально хотят избавиться. Психология иногда так и обозначает совесть: «сложная психологическая проблема». А проблема – это то, что нужно решать, устранять.

Но апостол Павел, очевидно, совсем по-другому смотрит на «проблему» совести. Он говорит о том, что ее невозможно обойти как досадное препятствие, но она действительно может быть очищена. И как совесть имеет не земное происхождение, а небесное, то и очищение это происходит не человеческими средствами, но божественными. «Кровь Христа, Который Духом Святым принес Себя непорочного Богу, очистит совесть нашу от мертвых дел», – говорит проповедник.

Не будем спрашивать, как это происходит, братья и сестры. Мы очень мало можем понимать таинственные процессы, происходящие в реальности духовной. Павел пишет, что именно там, в вышнем мире, Христос принес в жертву за нас Свою Кровь, войдя в небесную скинию. А здесь, на земле, что? А на земле мы принимаем Тело и Кровь Христовы во оставление грехов, а значит, и в очищение совести, потому что совесть нечиста именно из-за грехов.

В этом Таинстве мы получаем настолько сильное удостоверение очищения нашей совести, что нам уже не нужны другие доказательства. Думаю, что каждый из нас хоть один раз в жизни пережил чувство действительного, несомненного очищения совести после причащения Святых Христовых Тайн. Конечно, Причастие всегда имеет одну и ту же силу, как и Христос всегда имеет одну и ту же божественную силу. Но иногда Господь особым образом открывает нам величие этого Таинства, и мы всем сердцем чувствуем, как становимся другими: как исчезает бремя, лежащее на душе, просветляется ум, ослабляется или совсем пропадает та или иная страсть, совесть очищается. В такие минуты на каждое наше «Господи, помилуй» мы слышим ответ: «Прощаются тебе грехи твои. Иди с миром». В такие минуты хочется умереть, не в смысле «не жить», но разрешиться от тела и быть с Господом.

Такое очищение совести есть полное и совершенное, так как Христос совершенен. Но «по вере вашей да будет вам» (Мф. 9:29). Верующий очищается настолько, насколько он сам этого хочет и насколько верует в это. Господь спасает человека не без человека.

Обратим внимание на окончание апостольской мысли. «Очистит совесть нашу от мертвых дел», – говорит он, – «для служения Богу живому и истинному». Христос очищает нашу совесть не для того, чтобы мы лежали на диване и говорили: я спасен; но для служения Богу! Очищенный сосуд должен наполниться благодатью, иначе может произойти беда. Евангелие предупреждает нас: «Когда нечистый дух выйдет из человека, то ходит по безводным местам, ища покоя, и не находит; тогда говорит: возвращусь в дом мой, откуда я вышел. И, придя, находит его незанятым, выметенным и убранным; тогда идет и берет с собою семь других духов, злейших себя, и, войдя, живут там; и бывает для человека того последнее хуже первого» (Мф. 12:43–45).

Христос очищает нас, прощает, спасает, милует. Но все это для того, чтобы мы служили Ему «каждый тем даром, какой получил» (1 Пет. 4:10). Конечно же, всякий христианин так или иначе служит Богу постом, молитвой и трудом по исполнению заповедей. Но, кроме того, должно быть еще свое, индивидуальное служение. Или проповедь, или волонтерство, или какая-то особая милостыня, или благотворительность, или еще что-нибудь. Нужно найти свое призвание и служить в Церкви!

Нам трудно это сделать, потому что наше сознание, как и сознание всякого современного человека, потребительское. Мы так воспитаны. Мы приучены ежедневно приобретать и потреблять, приобретать и потреблять. Мы все время имеем дело с какими-то товарами: от еды и до карточек метро. Это сознание потребителя мы приносим и в Церковь. Приходим в храм, ставим свечи, пишем записки, и пребываем покойны – дескать, я свое отдал. И, конечно же, ждем чего-то взамен. А взамен мы получаем Тело и Кровь Бога, получаем очищение совести. В храме мы окунаемся в целый океан благодати, мы впитываем живую воду православных проповедей, мы оставляем землю и прикасаемся к вечности. Мы перерождаемся, исцеляемся.

И после всего этого мы вполне искренне можем сказать: ну, спасибо, я пошел. А ведь мы получаем все это богатство не для минутного наслаждения, а «для служения Богу живому и истинному»! Луч благодати, искра слова Божьего должны зажечь в нас пламя ревности о Господе и желание служить Ему «каждый тем даром, какой получил».

Но как определить, какой у меня дар? Как найти себя во всем многообразии человеческих служений? Важно по крайней мере оживить в себе саму эту мысль. Если мысль о служении Богу будет понята и принята, ум и сердце начнут творческий процесс, который непременно приведет человека к чему-либо. Только необходимо спрашивать себя каждый день: как я могу послужить Богу? И у Него спрашивать: Господи, как я могу послужить Тебе? И тогда ищущий найдет и стучащему обязательно отворят.

Все дары, вложенные в нас Творцом, должны раскрыться в Церкви, как раскрываются цветы весной, раскрыться для служения Богу и ближним. Именно для этого нам подаются очищение совести и духовное исцеление. Или наоборот – не подаются, из-за нашего упорного эгоизма и нежелания служить кому-либо, кроме себя.

Давайте сегодня постараемся соединить в уме две мысли из нынешнего Апостола. Христос дарует нашей совести очищение для того, чтобы мы нашли свое место в Церкви и служили Богу через ближнего или ближнему во Имя Божие. Это и есть Церковь – Царство Божие, которое начинается уже на земле; духовный союз обновленных людей, служащих Всевышнему и друг другу. Господь служит людям, а люди служат Господу – это ли не рай? И в этот рай, дорогие христиане, мы можем войти. Войти с очищенной совестью и твердой решимостью служить «Богу, живому и истинному», как и Он приходил на землю, чтобы «послужить и отдать душу Свою» (Мф. 20:28). В этом опыте очищения и самоотдачи да откроется для нас новая жизнь, которая и составляет христианство – Царство Божие на земле – Царство чистоты, любви и служения.

(6)

О ЛЮБВИ И БЛУДЕ

Грех беспорядочной половой жизни, без обещаний и благословения, является, безусловно, самым актуальным в сегодняшнем мире и суммой всех грехов. Он фактически стал синонимом самого понятия греха: «Отче, я согрешил». Это потому, что грех этот может совершаться всеми телесными чувствами, а также душой и умом, поскольку ловко заразил всё наше естество бессловесной скотскостью и зависимостью от удовольствия.

Кроме того, грех блуда так эффективен и распространен потому, что совершается в тайне человеческого тела, которое становится инстанцией, принимающей решение об умерщвлении свободы и введении рабства. От любого врага, каким бы страшным он ни был, убежать можно, а от собственного тела нет. Единственный шанс спастись – фундаментальное изменение ума, который из тайного вертепа удовольствия должен соделаться храмом Бога Живого.

Для начала посмотрим, почему этот грех тиранит человечество с самого его появления и чаще всего бывает виновником вечной погибели людей и не только. Человек создан был как двоякое существо – тело и душа – и получил в наследие животную природу, которую должен с помощью благодати преобразить на алтаре жертвы Божией. Творец не нуждался в жертвенных животных, они были всего лишь прообразом, посвящающим людей в любовь Божию, чтобы человек принес свою скотскость в жертву на алтаре любви и стал, по благодати, существом освященным и созидательным, уподобляясь Пречистому.

Скотскость неукорна, она дает человеку шанс понять всё творение и принять его, но и несет с собой риск низринуться в потемки губительной и ненасытимой материи, в порочный круг удовольствия и боли. Свойство человека быть существом сексуальным всеяно в него Богом с тем, чтобы он достиг вершин непорочной любви, где рождение жизни становится светом уподобления Родителю народов.

Грех блуда дразнил и манил человека с самого его рождения в раю и всегда служил причиной смерти во всю историю человечества. Он становился источником войн, повальных болезней, ужасающих сражений. Человеком, зависимым от сексуальности, вкупе со злым духом изобретены были даже религии, прославлявшие скотские совокупления и переориентировавшие поклонение человека с Божества на лукавого.

В наши времена этот грех охватил все сферы жизни из-за превращения человечества в разменную монету и товар на ярмарке мира сего. От короткой юбки, носимой на улице и работе, до когорт секретарш в фирме, от следования моды прихотям скоропортящегося удовольствия до мрачных вертепов греха – всё это иллюстрации из романа о превращении в товар человека, продающего собственное тело в обмен на комфорт, материю и удовольствие.

Страшнее всего то, что ужасающие публичные дома средних веков перебрались совсем близко к нашим жилищам, точнее – они уже царски восседают в них на расстоянии одного клика от чистых (доколе?) глаз и умов наших детей. Блуд стал сейчас развлечением, доступным каждому. Враг царства человеческого и Божия давно понял, что, подстрекая людей к плотскому удовольствию, он вызовет эротическую пандемию, в тысячи раз более тяжкую любой чумы и СПИДа. И вся эта пандемия принесет тучные плоды на столы инфернальных меновщиков денег и душ: миллиарды умерщвленных младенцев, зачатых в грехе и выкинутых на периферию бытия, которые делают родителей убийцами.

Грех беспорядочного эротизма призван не только напитать утробы женщин, но и сделать всё существо – как женщин, так и мужчин – местом регистрации акта отчуждения от Бога и человеческой бойней. Всё тело превращается в вертеп греха и начинает страдать зависимостью от небытия, а чувства становятся дверьми удовольствия, которое изгоняет Духа Пречистого из Его же храма. В этом отношении симптоматична молитва из Таинства Соборования: «Или глазами похотели, или обонянием соблудили, или вкусом прельстились, или каким-либо разжжением плотским и душевным отчуждились Твоей воли и освящения; всё, чем согрешили и они, и мы, яко Благий и Человеколюбец, прости»[1].

Позиция Спасителя, ответственно прощающего каждый раз, когда встречает человека, страдающего клубком этих грехов (самарянку; грешную жену-мироносицу; женщину, приговоренную на побиение камнями), показывает, что Бог понимает немощь и прощает болезни плоти, омраченной зависимостью, избавляя людей от тления силою благодати.

На исповеди мы часто сталкиваемся с фрондёрским отношением молодежи к блудному греху и рациональным объяснением его: «А что, батюшка? Мы любим друг друга, и это же нормально – чтобы мы жили вместе. Мы ведь никому плохого не делаем». На первый взгляд кажется, что понятия юных сожителей просто позаимствованы из логики мира сего: у них взаимная любовь, они, может, даже думают пожениться и т.д. Однако молодые, пылающие страстью, не ведают, что этой своей безответственной страстью они тем или иным образом убивают младенцев собственной любви. Они, сами того не зная, похищают у Бога дар, который Он подает им невзирая на всё, – дар любви. Они превращают огонь своей страсти в отчуждение от Бога, в попрание заповеди и, что хуже всего, в повод для умерщвления младенцев.

Только любовь, благословленная Богом, проведенная через огненную печь Евангелия, коронованная благодатью в Венчании, сохраненная в девстве и втайне предвкушаемая в томлении, разбухшая, как почка на солнце, вращающаяся вокруг Престола Божия и призывающая к себе Господа из Каны Галилейской, имеет шанс стать олицетворением созидающей любви Божией. И это потому, что настоящая любовь рождает и отдает, она так тонка, что может спрятаться в лепестке одуванчика, но и мощнее всех веков земли, ибо дает рождение душам бессмертным, которые вовеки будут свидетельствовать о жизни, изливающейся от Бога и наполняющей вселенную радостью.

 

 

(0)

ЕСЛИ СЖИМАТЬ ПРУЖИНУ, ОНА ОБЯЗАТЕЛЬНО РАСПРЯМИТСЯ

Нужно ли христианину подавлять эмоции?

«Я христианин – я не могу позволить себе чувствовать это», – так рассуждают многие, ощущая в своей душе те или иные негативные эмоции. Между тем в популярной психологической литературе очень часто можно встретить утверждение: гнев, обиду, зависть, как и любые другие чувства, нужно обязательно «проживать», иначе не миновать психосоматических болезней. Так что же в итоге правильно? И как христианину не превратиться в «скороварку», у которой из-за внутреннего давления пара может просто вылететь крышка? Как найти гармонию между проявлением чувств и сдержанностью?

«Молчи, молчи, молчи!..»?

Мысль о том, что христианин должен подавлять в себе все человеческие чувства, – распространенное заблуждение, и мне с ним приходится встречаться довольно часто. С духовной точки зрения это путь неправильный. Это всё равно что закручивать гайку все крепче и крепче и в конце концов сорвать резьбу – болт после этого будет уже ни к чему не пригоден. Так же и с человеком: помимо того, что, поступая подобным образом, он рано или поздно просто сорвется и от этого будет плохо и ему самому, и окружающим, это еще и весьма опасные эксперименты с психикой. А в том, что срыв будет, можно не сомневаться: человек такое существо, что он не может не испытывать эмоций, и если мы отказываем себе в этом, то начинаем приближаться к внутреннему пределу, за которым с силой сжатая пружина обязательно распрямится.

Что говорит об эмоциях святоотеческое учение? Пожалуй, первое и самое наглядное, что вспоминается, – пример, описанный в «Отечнике» святителя Игнатия (Брянчанинова): случай из жизни преподобного Пимена Великого и его братьев. Известно, что им, подвижникам, пришлось одно время жить в заброшенном языческом храме, и авва Анув – старший из братьев – каждый день приходил к статуе, которая в этом храме стояла. Сначала он кидал в нее камни, а потом кланялся ей. Братья, конечно, были в недоумении: как может христианин преклонять голову перед идолом! – и в конце концов решились на разговор. Авва Анув пояснил, что делает всё это для их назидания: ведь можно было увидеть, что, ни когда он кидал камни в лицо статуи, ни когда перед ней склонялся, она не смущалась, не сердилась, не превозносилась над ним. Так следует поступать и людям, чтобы иметь мир между собою.

Однако это назидание вовсе не значит, что христианин должен превратиться в каменную статую и сердце его тоже должно стать каменным. Очень важно понять, что, и приняв такую установку поведения, люди не становились бесчувственными. И тот же авва Анув, когда один из его младших братьев устроил драку, живо, как мы можем увидеть, всё это переживал. Однако наше устроение и отношение к жизни подчас таково, что «не превозноситься и не сердиться» мы воспринимаем как «не ощущать ничего вообще». Это плоский и неверный подход – перед христианином стоит совершенно другая задача.

Что же важно? Важно бывает не выпустить из себя эмоцию в конкретный момент, не дать ей превратиться в стихию, которая в жизни человека наломает дров и его самого опустошит. Преподобный Иоанн Лествичник говорит, что, когда человеку очень хочется проявить, допустим, свою злость, он должен по крайней мере не дать ей выразиться словесно – оградить свои уста молчанием. Но дальше – и это важнейший момент – с этой эмоцией нужно обязательно разбираться. Что это за злость, каков ее источник, почему она именно в этот момент возникла? Человек должен понять, что в его образе жизни настолько не так, что появилось такое греховное чувство. И эта внутренняя работа – осознание, что в тебе самом вступило в противоречие с Евангелием, покаяние, исправление, возвращение к Богу – может любое негативное чувство демонтировать до основания. Не сжать, чтобы оно стало незаметным или вовсе невидимым, а сделать так, чтобы его просто не было. Одними лишь своими силами человек этого сделать не сможет, но Господь помогает в этом. Поэтому перед неверующим человеком может стоять дилемма: выплеснуть негатив или загнать его внутрь себя – а у христианина ее нет, у него есть третий путь.

Не надо постоянно твердить себе: «Молчи, молчи, молчи!..» Так можно вести себя с животным, чтобы выработать у него условный рефлекс. Но человек – существо другого порядка. И с человеком это не сработает – должен совершаться внутренний труд, который упраздняет недолжные, греховные чувства.

«Кто долго смеется, потом будет плакать»?

Но наряду со столь частыми среди верующих людей попытками задавить в себе любые эмоции, тревожит и другое. Человек, спрашивая, что же ему делать со своими чувствами, видит перед собой только чувства злые и словно напрочь забывает о том, что есть чувство радости и чувство благодарности, чувство умиления и чувство долга… И это яркое свидетельство того, как мало места занимают эти чувства в жизни многих христиан, как мало им уделяется внимания. А между тем добрые чувства, конечно, не нужно в себе ни зажимать, ни заменять чем-то рациональным – они должны быть живыми, спонтанными. Другое дело, что в выражении этих чувств нужно быть воспитанным, деликатным. И наверное, можно сказать о том, что в целом в своей эмоциональной сфере нужно поддерживать определенный баланс – тогда любое выражение наших эмоций будет сбалансированным, а не выходящим за все возможные рамки.

А для начала, выражая эмоции, пусть даже радостные и благие, нужно стараться сохранять внутреннее внимание. Есть такая поговорка: «Кто долго смеется, потом будет плакать». Вроде чудная она, но есть в ней между тем вполне здравый смысл: смеется человек, смеется – и налетает с размаху на фонарный столб, потому что, смеясь, перестал совершенно следить за тем, куда он идет. И это наиболее наглядный, вещественный и вместе с тем аллегорический пример того, что может произойти с человеком, который целиком погрузился в свои эмоции.

Точно так же нужно находить баланс в оценке любой ситуации – чтобы, с одной стороны, эмоция нас не зацепила и не увлекла в страсть, а с другой стороны, наша сдержанность не превратилась в отстраненность. И это та золотая середина, которую можно обрести только опытным путем, индивидуально: у всех нас разное чувство равновесия, и каждым человеком это равновесие обретается через собственные ошибки. Это все равно что научиться ходить по канату: нужно ощутить свой центр тяжести, ощутить, куда тебя чаще ведет – влево или вправо, и постепенно вероятность не слететь с этого каната и пройти требуемый отрезок будет увеличиваться.

Сменить угол зрения

И еще один вопрос люди, порой уже побывав у психолога, задают священнику. Как начать выражать свои чувства, если окружающие нас люди к этому не привыкли? Здесь суть, наверное, даже не в возможном ответе, а в том, почему этот вопрос у человека возникает, почему это для него становится проблемой. Как правило – потому, что где-то прочитав или от кого-то услышав, что своим чувствованиям в отношениях с людьми надо давать свободу, он начинает эти чувства «причинять» другим – может быть, и по-доброму, но не к месту и очень уж неуклюже. И священник может дать здесь только один простой, но, как показывает практика, действенный совет: пока человек пытается научиться выражать свои чувства ради самого себя, он будет совершать глупейшие поступки, – но стоит сменить угол зрения и делать что-то не «для того, чтобы стать другим», а чтобы другому человеку с нами было хорошо, и понимание уместности, и нужные формы выражения начинают к нам приходить сами. Важно лишь не забывать наполнять эти чувства добром и беречь как дар.

Читать далее

(1)